Когда говорят об истории чего угодно, от техники до цивилизаций - то просто списка событий недостаточно. В конце концов, история - не извержение вулкана, где фазы стандартны, а результат предсказуем. История - это всегда про людей, про их проблемы, обстоятельства и принятые решения. Именно про них и читаем, ведь нам не интерены бездействующие.
Мало написать о событиях - пусть мне покажут портреты тех, кто принимал в них участие. В конце концов, древнейший дошедший до нас текст - это биография Гильгамеша, история его взросления, приключений и подвигов. Биография влияет сильнее истории - Густав Адольф и Карл XII вдохновлялись не Геродотом, а историей Александра Македонского.
Каждый крупный историк рисует такие портреты по-своему, а кое-кто и вовсе их рисовать не умел. К примеру, заслуженно ужасными можно назвать портреты из Льва Гумилёва. Когда он описывает географию или процессы, которыми явно движет любимая им сила вещей, то с ним трудно не согласиться. Но стоит ему попытаться набросать портрет, как получается примерно вот это:
[...] Люций Корнелий Сулла, римский патриций, имел и нобиль, имел дом в Риме, виллы в его окрестностях и много рабов и клиентов. Подобно Александру, он не испытывал недостатка ни в яствах, ни в развлечениях. Что же толкнуло его в войско Мария, которого он презирал и ненавидел? И ведь он не ограничился службой штабного офицера, он участвовал в боях и, рискуя жизнью, схватил Югурту, чтобы привезти его в Рим и обречь на голодную смерть в Мамертинской тюрьме. За все эти подвига он получил только одну награду: шатаясь по форуму и болтая с приятелями, он мог называть Мария бездарным болваном, а себя героем. Этому верили многие, но не все; тогда Сулла снова полез в драку, выдержал поединок с вождем варваров, вторгшихся в Италию, убил его и... стал хвастаться еще больше. Но и этого ему показалось мало. Мария он, допустим, превзошел, но оставалась память об Александре. Сулла решил покорить Восток и прославить себя больше македонского царя. Тут ему сказали: "Хватит! Дай поработать и другим!" Казалось бы, Сулла должен был быть доволен: его заслуги перед Римской республикой признаны, дом - полная чаша, все кругом уважают и восхищаются - живи да радуйся! Но Сулла поступил иначе: возмутил легионы, взял приступом родной город, причем шел на баррикады без шлема, чтобы вдохновите своих соратников, и добился, чтобы его послали на очередную нелегкую войну. Что его толкало? Очевидно, стремления к выгоде не было. Но, с нашей точки зрения, внутренний нажим пассионарности был сильнее инстинкта самосохранения, и уважения к законам, воспитанного в нем культурой и обычаем. Дальнейшее - просто развитие логики событий, то, что во времена А. С. Пушкина называлось "силою вещей" (хороший забытый термин). Это уже относится полиостью к исторической науке, которая подкрепляет этнологию. Марий в 87 г. до н.э. выступил против Суллы с войском из ветеранов и рабов, которым была обещана свобода. Его поддержал консул Цинна, привлекший на сторону популяров-италиков, т.е. угнетенные этносы. Взяв Рим, Марий приказал самому гуманному из своих полководцев перебить воинов из рабов, ибо опора на них его компрометировала. И 4 тыс. человек были зарезаны во время сна своими боевыми товарищами. Расправа сия показала, что популяры, при всей их демократической декламации, мало отличались от своих противников - оптиматов.
Но все же отличие было: Сулла тоже мобилизовал в свое войско 10 тыс. рабов, но после победы наградил их земельными участками и римским гражданством. Различие между Марием и Суллой больше определяется личными качествами, нежели программами партий. При этом, в отличие от Александра, Сулла не был честолюбив и горд, ибо сам отказался от власти, как только почувствовал себя удовлетворенным. [...]
Сложно поверить, что эта карикатура написана всерьёз. И, пожалуй, только случайностью можно объяснить,почему въедливый Гумилёв повторяет легенду о том, что Сулла отказался от власти, потому что ему "надоело". Все биографы диктатора отмечают, что в конце жизни он страдал мучительным заболеванием кожи, которое и свело его в могилу, и даже по данным Плутарха легко вычислить, что между отставкой и смертью Суллы прошло не больше года (он подал в отставку в 79 г. до н.э., а умер в 78). Не проще ли предположить, что болезнь зашла так далеко, что Сулла чисто физически не мог править?
К тому же, диктатор был очень суеверен. Плутарх пишет о его приверженности к азиатским культам Афродиты (Астарты?), и о том, что сразу после отставки Сулла начал задавать пиры и заниматься благотворительностью. Почему бы не предположть, что он воспринял свою болезнь как кару богов и пытался искупить вину и получить прощение?
Парадоксально, но видимо Гумилёв просто не понимал людей, которых вела страсть или долг. Зато раздолбаи и самодуры вроде Ян-ди или хладнокровные властолюбцы вроде Цао Цао у него как живые.
Чаще всего мне встречались два подхода к анализу личности.
Первый -
историко-лингвистический, который тянется из филолоческих штудий антиковедов XIX столетия. Он сходится к тому, что историк читает источники в оригинале а потом пытается максимально точно изложить, какие события там описаны.
Второй -
психологический, который вырос из практики психологов и психотерапевтов, в свою очередь выросших из психиатрии (т.е., науки об уходе за душевнобольными). Соответственно, действия исторических деятелей (или современных) объясняют как если бы они находились в пограничных состояниях сознания.
А мне бы хотелось, чтобы историк рассказал о каком-то решении, хоть чуть-чуть упомянув каждый из уровней, который влияет на почти любое решение любого человека.
